Беатрис Смолл

Плутовки

ОТ АВТОРА

Мои дорогие читатели!

Двадцать четыре года назад я начала писать роман, озаглавленный «Скай О'Малли», совершенно не намереваясь создавать продолжение. Но вам так полюбилась Скай, что я написала вторую часть и неожиданно обнаружила, что у меня вышел целый ряд книг, под общим заголовком «Сага О'Малли». Эта сага породила вторую: «Наследие Скай». Писать эти книги было чистым наслаждением. Но прошло сто тридцать лет между рождением Скай в Ирландии и завершением «Плутовок». Когда Скай появилась на свет, Англией правил король Генрих VIII, потом трон перешел от Эдуарда Шестого и Марии Кровавой к великой Елизавете, ее кузену Якову I, его сыну Карлу I. Затем настали времена Республики, правления Кромвеля и Реставрации монархии. Не правда ли, перед нами прошел огромный исторический период. Теперь количество потомков Скай увеличилось почти до пятисот человек. Я больше не могу уследить за всеми. Поэтому с величайшим сожалением завершаю повествование о Скай, ее родных и потомках.

Из моих тридцати одного романа только двенадцать посвящены Скай и ее семье. Но я продолжаю писать и, если повезет, придумаю новую героиню, столь же поразительную, как Скай, а когда это произойдет, искренне надеюсь, что вы получите столь же большое удовольствие от ее приключений. Благослови вас Бог, и пусть у вас будет много новых хороших книг от самого верного автора.

ПРОЛОГ

КУИНЗ-МОЛВЕРН ОСЕНЬ 1667 ГОДА

– Так убила она своего мужа, матушка, или нет? – допытывался у матери Чарлз Стюарт, герцог Ланди.

Жасмин Лесли, вдовствующая герцогиня Гленкирк и вдовствующая маркиза Уэстли, устремила спокойный взор на сына.

– Если хочешь знать ответ, Чарли, спроси у нее самой, когда приедет, – невозмутимо ответила она.

– Я должен знать! – настаивал герцог. – В конце концов, именно благодаря тебе эта девушка вошла в наш семейный круг.

– Эта девушка, как ты выражаешься, – твоя племянница, Чарли! Наша ближайшая родня! Младшая дочь Фортейн!

– И несмотря на это, все равно остается чужачкой, матушка, – возразил он. – Мы ничего о ней не знаем!

– Я знаю! – резко бросила Жасмин.

– Но почему же не поговоришь с ней?! – умоляюще возопил сын.

– Потому что это ужасная трагедия для Френсис. Вся эта история не должна была выйти наружу, но, к несчастью, лорд и леди Толливер, недавно вернувшиеся с Виргинских островов, постарались распространить среди придворных подробности этого позорного скандала во всей его красе. Гнусная клевета, которой следовало бы навек остаться по другую сторону океана! Френсис приезжает к нам, чтобы скрыться от злословия и подлых сплетников, чья жизнь настолько пуста и лишена событий, что они рады ухватиться за любую, самую непроверенную новость! Твоя сестра и ее муж действовали крайне осмотрительно и с невероятным достоинством, если учесть, что произошло на самом деле.

– Но я не знаю, что произошло! – взорвался, наконец, герцог, нервно проводя ладонью по седеющим рыжевато-каштановым волосам, подстриженным очень коротко, как того требовал этикет, чтобы лучше сидели придворные парики. В живых янтарных глазах плескалось беспокойство.

Жасмин глубоко вздохнула, но все же потянулась к руке сына.

– Я всегда вела себя крайне осторожно, Чарлз, – начала она.

– Если не считать истории с моим отцом, – пробормотал тот и немедленно ойкнул, получив весьма болезненный щипок. Однако на его лице играла лукавая улыбка.

– Мистрис Френсис Деверс не вошла бы в этот дом, мало того, я вообще бы не приняла ее, возникни хотя бы какие-то сомнения по поводу ее нравственности. Но у меня таких сомнений нет. Вспомни, дорогой, твоя сестра переписывалась со мной тридцать два года. Я не видела ни ее, ни Кайрена с того дня, когда они отправились в Мэриленд, но я знаю об их семье все, что можно знать. Эйна – монахиня. Шейн – наследник отца. У него уже трое детей. Каллен и Рори обзавелись собственными плантациями, давно женаты и тоже стали отцами. Мэв счастлива в замужестве и ожидает второго ребенка. Джейми и Чарли сейчас в приграничных областях, осваивают новые земли. Кайрен нездоров. Слишком много трудился эти годы ради процветания плантации. Фортейн пишет, что неустанная работа ослабила его храброе и благородное сердце. А вот теперь в их жизнь ворвалась эта трагедия, принесшая столько горя! Для юной Френсис будет лучше покинуть колонии и вернуться в Англию.

– Но этот слух об убийстве! – настаивал Чарлз.

– Повторяю, если хочешь узнать, что случилось, спроси племянницу, – упорствовала мать. – Ей даже не было предъявлено обвинение, мало того, никто не вызывал ее в суд и не заставлял предстать пред королевским магистратом. Если только твое нездоровое любопытство не одолеет тебя, мальчик мой, тебе следует удовольствоваться этим ответом и не обращать внимания на мерзкие сплетни. Когда мы представим ее ко двору, эти сплетни некоторое время будут непременно сопровождать бедняжку, но когда-нибудь разразится очередной скандал, и сплетникам станет не до нее, так что все несчастья Френсис рано или поздно забудутся.

Жасмин поднялась со стула с вышитой спинкой и объявила:

– Если Френсис не собираются принять в этом доме с распростертыми объятиями, я открою свой вдовий дом в поместье твоего брата Генри. В конце концов я – вдовствующая маркиза Уэстли и вдовствующая герцогиня Глемкирк, а это к чему-то обязывает.

– О нет, ты этого не сделаешь, – неожиданно рассмеялся Чарли. – Мы с Барбарой отказываемся справляться с этими двумя плутовками, которых ты вырастила и воспитала по своему образу и подобию. Кроме того, Кэтби недостаточно вместителен для всех вас. Оставайся здесь, дорогая матушка, где я хотя бы могу следить за нынешним семейным выводком хитрых и лукавых девчонок.

– В таком случае пойду готовиться к приезду моей внучки, – кивнула Жасмин. – Форейтор прибыл менее часа назад. Она скоро будет здесь. Я потребовала, чтобы она не брала с собой служанку, поскольку сама выбрала для нее скромную и рассудительную девушку из Куинз-Молверна. – С этими словами она повернулась и вышла из старого парадного зала, добавив на ходу: – Я спущусь вниз, когда прибудет дорожная карета.

Герцог Ланди повернулся к своей красавице жене Барбаре, не промолвившей ни слова в продолжение горячего спора.

– Ну, что скажете, госпожа моя супруга?

– Я еще не видела, чтобы твоя мать ошибалась в людях, – ответила леди Барбара. – Что бы ни произошло с юной Френсис, ей не предъявляли обвинения. Поверь, слухи об убийстве непременно привлекут к ней куда больше придворных джентльменов, чем если бы она была просто обычной молодой вдовой-провинциалкой, которую представляют ко двору знатные родственники. Побаиваюсь даже, что и Дайана, и моя Синара останутся в тени новой звезды. Я хочу, чтобы эти двое вышли замуж, прежде чем попадут в беду, из которой мы не сумеем их выручить.

– Они молоды, неопытны и взбалмошны, дорогая, – пробормотал он.

– Да это парочка молодых дьяволиц, Чарли! Все мы бессовестно их избаловали. Беды юной Френсис, какими бы они ни были, бледнеют по сравнению с проделками Дайаны и Синары. Они начнут выезжать зимой, и мы немедленно найдем им женихов, – твердо заявила прелестная герцогиня Ланди.

– Как скажешь, дорогая, – согласился муж.

Барбара, смеясь, покачала головой.

– Я так и говорю, – подтвердила она, целуя его. – Слава Богу, у нас только один ребенок. Не знаю, пережила бы я другого такого, как Синара. – С ее губ сорвался тяжкий вздох. – Я люблю ее, но она истинная Стюарт. Горда и надменна.

– Так ты считаешь меня надменным гордецом? – удивился муж.

– Да, и эти качества тебя не портят. Ты гордишься своим родом и благодаря своим деду и бабке Стюартам никогда не носил клейма незаконнорожденного. Однако сразу становишься холодным и высокомерным, если у кого-то хватает наглости намекнуть, что твое происхождение еще не делает тебя истинным Стюартом. Что ни говори, твой дед был королем Англии и Шотландии, а покойный король – любящим дядей. Мало того, ты – любимый кузен нынешнего монарха. Пусть ты рожден не в браке, но все равно Стюарт. А вот наша дочь считает, что уже одно это имя ставит ее выше всех. И что родство с королем дает ей преимущества и привилегии, которых в действительности у нее нет. Твоя мать и я пытались объяснить ей это, но Синара ничего не желает слушать. Боюсь, что однажды она получит жестокий, но необходимый урок.